На грани
Дело было в один из погожих осенних дней, когда я с семьей проводил выходной в моем загородном деревенском доме. Стояла прекрасная погода: один из пронзительных хрустально-золотых дней уходящей осени.
Солнце светило почти по-весеннему, небо было ярко-голубым, на газоне зеленела сочная трава. Во дворе дома играл мой маленький пятилетний сынишка Егор, в доме хлопотали по хозяйству жена Ирина и шестнадцатилетняя дочь Настя. Я с умиротворением наслаждался погодой, природой, общением с семьей и даже представить себе не мог, что всего лишь через несколько минут я окажусь буквально на грани жизни и смерти. Но обо всем по порядку.
Стоя на траве, я наблюдал за красивым полетом моих голубей. Надо сказать, что я страстный голубятник, еще с детства. У меня всегда были голуби, я умудрялся держать их даже на лоджии городской многоэтажки в Брянске, где жил еще в восьмидесятых.
И сейчас, наблюдая за полетом пернатых красавцев, я вдруг увидел, как на мою любимую голубку редкой породы камнем стал падать ястреб. Хищник промахнулся, и, сделав круг, уселся на ветку высокого дерева, выжидая удобного случая для нового нападения. Этого я, конечно, стерпеть не мог. Я забежал в дом, достал из сейфа охотничье ружье, зарядил его и снова вышел во двор. Крылатого охотника на дереве уже не было. Словно почуяв опасность, ястреб где-то спрятался. «Ну, ничего, подождем», - подумал я, поставил ружье на предохранитель и прислонил его к опоре баскетбольной стойки дулом вверх. Это была моя первая глупость.
Второй глупостью было то, что я вдруг решил немного размяться и покидать мяч в баскетбольное кольцо, не убрав ружье. Я кинул мяч в корзину раз, другой... Не попал. Тщательно прицелившись, я бросил снова. На этот раз мяч летел точно в цель. Он ударился о щиток прямо над корзиной, и в этот момент я почувствовал страшный удар в область паха, от которого меня швырнуло на землю. Я моментально понял, что произошло. От удара мяча ружье упало на бетонную дорожку. Оно было очень старым: ему, как и мне, было более полувека. Видимо, предохранитель работал уже плохо, от толчка снялся сам собой и ружье выстрелило. Оно могло выстрелить в любую сторону, но судьба распорядилась так, что пуля угодила прямо в меня.
Невероятная цепь роковых совпадений! Кажется, такое бывает только в кино! Но порой жизнь преподносит нам сценарии похлеще любого блокбастера.
Лежа на бетонной дорожке в луже собственной крови я чувствовал нестерпимую, адскую боль. Мне было ясно, что умереть я могу не только от потери крови, но и от болевого шока. Между тем, кровь с сипением, толчками вылетала из моего организма, как вода вырывается из испорченного крана. Вместе с ней из меня вытекала моя жизнь. Я знал, что при подобных ранениях критическое количество крови, около шести литров, вытекает примерно через 2-3 минуты, а уже через восемь минут начинается клиническая смерть. Времени на раздумье было крайне мало. Я моментально стянул штаны, в этом кровавом месиве, превозмогая боль, нащупал свистящую артерию и сжал ее изо всех сил. Кровь стала вытекать уже не с такой скоростью. Но остановить ее совсем было невозможно, так как артерия была буквально изрешечена в нескольких местах. Я понял, что спасти меня может только жена, которая была в доме и пока не подозревала о случившемся. По профессии она - операционная сестра, знает, как правильно останавливать кровь. Я собрал все силы и заорал, что было мочи: «Ирина!» Спустя секунду супруга показалась на пороге дома. В первый момент она застыла в шоке от увиденной картины, но тут же, взяв себя в руки, рванула внутрь дома за полотенцами. Через миг она уже бежала ко мне с полотенцами в руках, и, наверное, если тогда засечь ее скорость бега, она могла бы поспорить с лучшими бегунами планеты. Опустившись около меня на колени, она стала оказывать мне первую помощь, плача и почти крича: «Витенька, только не умирай, не умирай, пожалуйста!» Пока жена тампонировала мне рану, я, чуть не теряя сознание от боли, думал о том, что обидно умереть от такого нелепого случая именно сейчас, когда я многого достиг, и пришло время наслаждаться плодами своих многолетних трудов. «Неужели, это конец?», - думалось мне. «А как же мои дети, как они будут без меня? Старшая дочь Ирина скоро должна родить, неужели не увижу внуков? А Настя? А Егор, которому всего пять лет?» Настя и Егор тоже выбежали из дома и находились рядом со мной. У Насти испуганные глаза были, как говорят, по пять копеек, а Егорушка закричал, разрывая мне душу: «Папа, не умирай, не умирай, как же я буду без папы?» Сейчас меня многие спрашивают, был ли тогда у меня страх смерти? Как ни странно, никакого страха смерти я не испытывал, лишь сожаление о том, что ухожу слишком рано и волнение за будущее своей семьи, за детей.
Видимо, жена все сделала безупречно, так как кровь начала останавливаться, Сказалась ее многолетняя врачебная практика. Теперь у меня появился некоторый шанс выжить. Мозг начал бешено работать, чтобы математически вычислить точное решение. Деревня находилась в ста пятидесяти километрах от Саратова. За руль, кроме меня могла сесть только моя супруга, но она должна была находиться рядом со мной, так как тампон нужно было держать под нажимом. От сильного давления на рану боль усилилась невыносимо, но приходилось, стиснув зубы, терпеть - только так можно было остановить кровь. И тут сама судьба поспешила мне на помощь. Около моего деревенского дома затормозил автомобиль. Это приехал навестить меня мой старый друг, и, надо сказать, он прибыл как раз вовремя. «Настя, быстрее звони в клинику и вызывай реанимационную бригаду!» - скомандовал я. Дочь со всех ног бросилась исполнять приказание. Друг и жена помогли мне разместиться на заднем сиденье автомобиля, как будто нарочно посланного судьбой, и мы помчались по чистому полю в сторону Саратова так быстро, как только могли; а где-то в городе и нашем направлении в это время уже мчалась реанимация со скоростью 200 км/час. Мы летели по полю, и автомобиль встряхивало на ухабах так, что даже один импровизированный тампон вылетел, кровь хлынула с новой силой, и пришлось моей верной супруге снова потрудиться, чтобы остановить кровотечение. Стыдно признаться, но от боли слезы ручьем полились из моих глаз. «Как хорошо, что моя жена - медик», - подумал я, слабея. Тут я почувствовал, что начинаю терять сознание от боли, я уже ничего не видел, перед плазами расплывались только красно-белые пятна. Пульс упал. Жизнь могла оборваться в любой момент.
Пока мы ехали, администратор клиники обзванивала сосудистых хирургов, которые могли мне помочь. Это был воскресный день, многие были на отдыхе за городом, но практически все откликнулись, побросали свои дела и немедленно поспешили на помощь. Это были и врачи, конечно, нашей клиники, и также государственных, и частных клиник, особенно меня тронул отклик одного из моих главных конкурентов - Солнцева, с которым у меня на тот момент были не очень хорошие отношения. Но медики - благородные люди, все давали клятву Гиппократа, и, если речь идет о жизни и смерти человека, то грешно вспоминать старые обиды. Конечно, и я в подобной ситуации поступил бы так же, как он. Солнцев помог мне больше всех, его помощь спасла мне жизнь. Дело в том, что дробь разнесла мне в клочья значительную часть бедренной артерии, и для операции требовался очень редкий и ценный трансплантант - у нас в клинике такого не было. И огромное спасибо Солнцеву, что он, узнав о моей беде, прислал мне и этот трансплантат, и прекрасного специалиста. Хотя, как я узнал позже, были и неприятные сюрпризы. Один из врачей, которого я считал своим товарищем, с которым вместе, как говорится, не один пуд соли съели, отказался тогда приехать, заявив, что находится на охоте и не может все бросить. Этот отказ, конечно, до глубины души поразил меня. Я расценил это, как двойное предательство: человек предал меня и как врач, и как друг. Как права народная пословица: «Друг познается в беде».
Когда наш джип, наконец, выскочил на трассу, там нас уже ждал личный автомобиль главврача нашей клиники. К тому времени моя кровь почти вся уже вытекла из сосудистого русла, и сердце работало практически вхолостую, без крови, перекачивать ему уже было нечего. В таких условиях сердцу оставалось работать всего одну-две минуты. И боль была нестерпимой до такой степени, что я в любое мгновение мог умереть от болевого шока. Счет шел буквально на секунды. И в этот миг мой сотрудник подлетел ко мне и сделал обезболивающий укол, через несколько секунд я почувствовал его облегчающее действие. В это время опытная медсестра, которая также приехала вместе с главврачом, поставила мне капельницу сразу в две вены. Сделать это было непросто, так как найти вену при таком минимальном давлении - очень сложно, это под силу только истинному профессионалу. Спасительная жидкость потекла по моему организму; сердце, которое вот-вот должно было остановиться, забилось с новой силой. Конечно, вместо крови по пенам текла бледно-розовая жидкость, но именно это позволило моей жизни не угаснуть. Минут через пять подъехала реанимация. Я мысленно благодарил Бога: «Благодарю тебя, Господь Милостивый и Всемогущий, что ты даешь мне шанс на спасение!» Врачи быстро погрузили меня на носилки и поместили в машину реанимации. Боль стала заметно слабее, Водитель машины, нажав педаль газа до упора, мчал нас к клинике, где всеуже было готово к операции.
Сложная операция длилась шесть часов. Мне сделали переливание крови и вшили протез туда, где от жизненно нажной артерии остались только измочаленные дробью лохмотья. Все это время я находился на грани между жизнью и смертью. Когда открыл глаза после наркоза и увидел стены больничной палаты, в голове была только одна мысль: «Жив, жив!» Спасибо тебе, господи, за мое спасение и выздоровление; то, что я выжил - это, действительно чудо! Шанс был невелик, но господь дал мне его. Значит, еще не все предначертанное я сделал здесь, на Земле, рано было мне еще уходить. И не зря говорят, что бороться нужно до конца, даже из безнадежных, казалось бы, ситуаций есть выход.
Когда я понял, что спасен, решил отблагодарить всех, кто помог мне в трудную минуту. Общая сумма всех моих вознаграждений составила миллион рублей. Я отблагодарил всех врачей, персонал клиники и церковного батюшку, который молился за меня день и ночь.
Сейчас меня иногда спрашивают, изменилось ли у меня восприятие мира после этого случая, произошла ли какая-нибудь переоценка ценностей. Хочу сказать, что появилось желание как можно больше времени проводить с близкими людьми, ценя каждую минуту общения с ними. Захотелось еще больше помогать людям, стал внимательнее относиться к проблемам всех сотрудников, работающих в клинике, от врача до санитарки. Видимо, действительно, такие испытания даются нам не зря: для того, чтобы мы могли извлечь из тгого важные для себя уроки и еще больше стали ценить жизнь.